Хроники Дерини.Книга 1. [ Возвышение Дерини.Шахматная партия Дерини] - Кэтрин Куртц

— Я не уверен, что сейчас это будет правильно, — сказал Морган, — Что ты…

Послышался осторожный стук в дверь, и Морган с беспокойством поднял голову.

— Войдите.

Роберт открыл дверь и вошел. Неодобрение было написано на его лице.

— Лорд Разер де Корби здесь и хочет видеть вас, Ваша Милость.

— А, пусти его.

Роберт отступил в сторону и небольшой отряд людей в плащах цвета морской волны вошел в комнату.

За ними появился Разер де Корби, чрезвычайный посол Орсаля из Хорта.

Морган встал и улыбнулся, когда шеренга воинов раздвинулась и Разер вышел вперед. Он поклонился.

— Герцог Аларик, — прогудел человек. Тембр его голоса совершенно не соответствовал его росту в пять футов, — Я приношу поздравления и приветствия от Его Величества Орсаля. Он надеется, что вы в добром здравии.

— Да, я здоров, Разер, — сказал Морган, энергично пожимая руку Разера. — А как себя чувствует старый морской лев?

Разер разразился громоподобным хохотом.

— Семья Орсалей только что получила нового наследника, и сам Орсаль надеется, что вы вскоре приедете взглянуть на него, — он посмотрел на Гвидона и Роберта, а затем продолжил: — Он хочет обсудить с вами кое-какие вопросы навигации и морского права, и надеется, что вы захватите с собой ваших военных советников.

Морган понимающе кивнул.

Он и Орсаль контролировали водный путь от Двух Рек к морю. Это был чрезвычайно важный стратегический путь, куда Венсит из Торента непременно вторгнется по побережью.

А так как Морган через несколько недель уйдет с армией, то необходимо согласовать с Орсалем вопросы обороны морского побережья Корвина в его отсутствие.

— Когда бы он хотел меня видеть, Разер? — спросил Морган, будучи уверенным, что Орсаль ждет его как можно скорее. Однако он не мог выехать до завтра, так как у него был назначен сеанс связи с Дерри.

— Поедем сегодня вместе со мной, — предложил Разер и вопросительно посмотрел на Моргана.

Морган покачал головой.

— Лучше завтра утром, — ответил он и приказал Роберту и Гвидону оставить их. — «Рафалия» в порту. Я могу отплыть с отливом. Что вы скажете?

Разер пожал плечами:

— Что я могу сказать, Аларик? Я только простой посыльный, гонец. Относительно меня все решает Орсаль. Я не знаю, согласится ли он, чтобы я задержался здесь до утра.

— Ну, ладно, — сказал Морган, хлопнув Разера по плечу товарищеским жестом. — Тогда поешьте и отдохните вместе со своими людьми, прежде чем пуститься в обратный путь. У меня гостит мой кузен Дункан, и мне хотелось бы вас с ним познакомить.

Разен поклонился.

— Я с удовольствием принимаю ваше приглашение. А вы должны обещать, что расскажете все, что слышно о молодом короле, и обо всех событиях, связанных с его коронованием. Орсаль до сих пор переживает, что не смог присутствовать на коронации.

Позднее, когда закончились чествования Разера и подгулявший старый воин отправился домой, Моргана опять захватил в плен лорд Роберт.

Роберт заявил, что сегодня они должны покончить со всеми делами, связанными с приданным Бронвин, поэтому они с Морганом вновь занялись необходимыми документами.

Дункан отправился в мастерскую оружейника, где заказал себе новый меч, а Гвидон пошел прочесывать город в поисках песен, враждебных Моргану.

Морган старался заставить себя слушать монотонный голос Роберта. Он напоминал себе, по крайней мере, уже в пятнадцатый раз, что все это — необходимая часть его обязанностей как герцога. Но это напоминание так же мало помогало, как и предыдущие четырнадцать. Он бы с удовольствием бросил все это и занялся чем-нибудь другим.

Роберт читал о поместье Корвод, которое за заслуги перед королем Брион передал в вечное пользование отцу Моргана, лорду Кеннету Моргану. За это Морган обязался во время войн посылать королю трех воинов в полном вооружении.

Только Роберт открыл рот, чтобы начать следующий параграф, как дверь раскрылась и на пороге появился запыхавшийся Дункан.

Он был бос и одет только в тренировочную одежду. Очевидно, он пробовал свое новое оружие в тренировочном бою. Через его плечо было перекинуто грубое серое полотенце, Дункан вытирал углом полотенца лицо, пока шел через комнату к Моргану.

В левой руке он держал свернутый и запечатанный кусок пергамента.

— Только что принес гонец, — сказал он, улыбаясь, и бросил письмо на стол. — Я думаю, это письмо от Бронвин.

Дункан присел на край стола, кивнул Роберту в знак приветствия, но секретарь со вздохом отложил перо в сторону и сел прямо с выражением глубокой печали на лице.

Морган с большим удовольствием проигнорировал недовольство своего мучителя и сломал печать красного воска.

В его глазах появилась теплота, когда он прочел первые строчки письма.

Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

— Твой блестящий братец умеет очаровывать женщин, Дункан, — сказал Морган. — Послушай, что она пишет. Письмо очень характерное для Бронвин.

«Мой дорогой брат Аларик, я едва могу поверить, что всего через несколько дней я стану леди Бронвин Мак Лейн, графиней Керней, будущей герцогиней Кассан и, что важнее всего, женой моего обожаемого Кевина, Это кажется невероятным, но наша любовь, которая и так огромна, с каждым часом становится все больше».

Он посмотрел на Дункана и поднял бровь.

Дункан покачал головой и улыбнулся.

«Возможно, это будет мое последнее письмо до того, как мы увидимся в Кулди, но герцог Джаред требует, чтобы я писала покороче. Он и леди Маргарет завалили нас подарками, и он сказал, что сегодняшний будет самым ценным.

Кевин шлет тебе горячий привет и спрашивает, не смог бы ты одолжить на свадебные торжества трубадура Гвидона.

Кевин был потрясен его искусством прошлой зимой в Валорете, так что мне тоже очень хочется услышать его.

Передай от меня горячий привет Дункану, Дерри, лорду Роберту, и скажи им, что я буду рада видеть их гостями на моей свадьбе.

И поторопись разделить счастливейшие дни с твоей любящей сестрой Бронвин».

Дункан снова вытер потное лицо, рассмеялся, взял письмо и перечитал его.

— Ты знаешь, я никогда не верил, что Кевин станет таким домашним. Ему уже тридцать три и он все еще не женат. Я уже решил, что он будет священником вместо меня.

— Но виновата в этом вовсе не Бронвин, — засмеялся Морган, — Я думаю, что когда ей было всего десять лет, она решила, что Кевин для нее — единственный мужчина. И только суровый характер матери разделял их так долго. Мак Лейны твердолобы, но им, конечно же, не сравниться в упрямстве с полукровкой Дерини, которая решала что-то сделать.